Помощник хирурга - Страница 16

— Несколько красоток было, если быть честным. Но не сравнить с теми, что в Галифаксе.

Адмирал был очень рад услышать о семидесятичетырёхпушечнике.

— Почему? Что с ним случилось?

— О, мы его потопили: один удачный выстрел способен сотворить чудо при таком волнении и ветре. Я говорю о ревущих сороковых, понимаете, да и чтобы добраться туда нужно пройти через много штормов. «Голландец» рыскнул и затонул через мгновенье после того как рухнула его фок-мачта. Однако относительно состояния «Леопарда»

радости адмирал не испытывал: пушки пришлось бросить за борт, да и льдина так повредила корпус, что корабль не мог выдержать веса металла – для военного судна это приговор быть разжалованным в транспорт. И всё же, это меня не беспокоило. Меня уже перевели на другое судно, фрегат под названием «Акаста», так что он отправил меня домой на «Ля-Флеш». Был просто чудесный переход...Мисс Смит издала резкий звук, вскрикнула и бросилась в его объятья. Тропинку осторожно пересекала жаба, на коже которой отражался свет из окон.

— Ох! Ох! – вскричала она, — Я почти до неё дотронулась!

Джек носком ботинка аккуратно помог жабе достичь травы, но сделал это несколько неуклюже из-за вцепившейся в него дамы. Мисс Смит призналась, что не выносит рептилий и пауков, они просто выводят её из себя. Затем она нервно рассмеялась и Джек вдруг подумал, что это обычная женщина, поэтому высказал идею, что им стоит присесть и перевести дух где-нибудь в уединении на аллеях. Но так случилось, что из-за победы, вина, хорошей еды, а возможно, и душной бальной залы, подобная идея пришла в голову такому количеству гостей, поэтому в саду не нашлось ни местечка. Дойдя до укромной беседки, они развернулись, не совершив никаких неблагоразумных поступков, впрочем, лишь до поры. Им пришлось довольствоваться скамьёй у солнечных часов. Обдуваемый тёплым ночным воздухом, наполненным ароматами зелени, лета и благоуханьем цветов, Джек бросил взгляд на «стража медведицы»[4], чтобы получить представление о времени.

Тот был блеклым в потоках налетающего с моря воздуха и лёгкого тумана.

— Осмелюсь предположить, что скоро польёт как из ведра, — заметил Джек.

Она же, как будто не заметив этого замечания, сказала:

— Вы говорили, что переход был чудесный.

— Именно так, день ото дня мы без всяких приключений отсчитывали по лагу не менее двух сотен миль, пока не обогнули Мыс и не пересекли линию тропиков. Затем случилась очень неприятная вещь. Корабль выгорел по самую ватерлинию, а после взорвался.

— О Господи, капитан Обри!

— Потом шлюпки разделились в темноте, а учитывая, что запаса провизии не было вовсе, наступило довольно грустное время, пока нас не подобрала «Ява», недалеко от берегов Бразилии. Но и тогда нашим бедам не настал конец, потому что несколькими днями позже «Ява» наткнулась на американский корабль «Конститьюшн», и как вы должно быть помните, янки разбили нас наголову.

— О, я прекрасно помню: люди просто рыдали, когда услышали эти новости. Но говорили, что бой был неравный, что «американец» вовсе не был фрегатом, имел больше орудий, или что-то в этом роде.

— Нет, это был фрегат без всяких сомнений, тяжёлый фрегат. И бой был честным, уверяю вас. «Американец» — крепкий орешек при любой стычке, а в том бою они управлялись с орудиями лучше, так что захватили нас.

— Но драгоценный величественный «Шэннон» взял реванш, — произнесла она, положив руку ему на колено.

— Именно так, — согласился Джек, удовлетворённо усмехнувшись. – Сейчас мне уже трудно вспомнить, в каком мы пребывали унынии. Что ж, едва бой закончился, американцы обращались с нами очень хорошо. Они обменяли большую часть команды«Явы» на военнопленных, а тех из нас, кому досталось, отправили в Бостон. Мэтьюрин любезно вызвался добровольцем чтобы присматривать за мной и другими пациентами.

— Вы были ранены? – вскричала она.

— О, всего лишь ружейной пулей в руку, — ответил Джек. – Но мне стало хуже, как это обычно бывает, и наверное я потерял её, если бы не доктор. Так мы оказались в Бостоне в качестве военнопленных. Наш обмен откладывали по разным причинам, и, посчитав ситуацию неприемлемой, мы с Мэтьюриным взяли шлюпку и вместе с Дианой Вильерс...

— Что, ради всего святого, она там делала?

— Она была в гостях ещё до того как началась война. Мы вышли в море навстречу «Шэннону», стоило тому показаться в гавани. Броук оказался настолько добр, что взял нас на борт и согласился доставить в Галифакс.

Обещанный дождь, тот самый, который предвещала жаба, начался весьма стремительно, и они бросились под крышу. Их появление осталось практически незамеченным: очередная пара, да и кроме того, перед ними вошла юная леди, вызвавшая гораздо большие пересуды. Её белое платье сзади было обильно испачкано мхом и покрыто зелёными пятнами от травы. Всё же вовсе невидимыми Смит и Обри не остались. Полковник Олдингтон бросил в их направлении обиженный сердитый взгляд. Когда Джек пил ромовый пунш чтобы согреться от сырости, мисс Смит на секунду отошла.

— Послушай, Джек, всё просто великолепно, но ты увёл мою пару. — сказал полковник.

— Я заметил, как ты её уводишь как раз когда собирался заявить о своих правах. Увидев вас, я был вынужден стоять там как дурак в течение целого танца и следующего. Так не делается, вовсе нет.

— Смелость города берёт, — ответил Джек, и довольный этой мыслью, начал напевать своим глубоким, удивительно мелодичным голосом:

Смелость одна,

Лишь смелость одна

Берёт города!

— Ха, ха, ха! Что скажешь, Том?

— Не знаю, что ты подразумеваешь под смелостью, — весьма раздражённо ответил полковник, — но если под этим ты понимаешь порядочность, то это твоё мнение, а не моё, вот всё, что я могу сказать. И даже больше: я услышал именно то, чего ожидал. Можно было бы порассуждать о репутации и посоветовать тебе не обжечься, но я не стану. Ещё мог бы посоветовать тебе поставить бокал и не пить больше – тебе уже хватит, но и этого я не стану делать. Ты всегда был своенравным.