Помощник хирурга - Страница 19

Несмотря на то, что каждый из них в отдельности мимолётен и мало заметен, доктору стоило понять, что их сумму, совмещение, по крайней мере, стоит считать значительной:

но нет, я всё прозевал и был искренне удивлён когда положение, о котором я веду речь, привлекло внимание. Gnosce teipsum[6] — это похвально, но как же этого достичь? Мы –

создания, подверженные ошибкам, Джек, и мастера самообмана.

— Вот и моя старая сиделка говорила так же, — сказал Джек. Временами Стивен бывал банален, а внимание Джека обратилось к лежавшим рядом с письмами Софи счетам.

— Ты говорил об этом пройдохе Кимбере, — сказал Стивен.

— Да. Он заладил старую песню – клянчит деньги, клянется, что ещё несколько тысяч и наша ставка сыграет, превратив чистый убыток в довольно крупную прибыль. Теперь уже речь идёт о тысячах как о чём-то вполне естественном, он хочет, чтобы Софи продала Делдервуд. Я не думаю, что та подписанная мной перед нашим отъездом бумажонка имеет силу доверенности, ну ты понимаешь, так что он не может действовать без её согласия.

— Каковы были условия твоего брачного контракта?

— Без понятия. Я согласился на всё, что предлагала мать Софи, или скорее её поверенный и поставил подпись где было велено: Дж. Олух, капитан ВМФ[7].

Стивен очень давно знал миссис Вильямс. Он немного успокоился, ведь она, как одна из самых цепких женщин среди его знакомых, наверняка прибрала всю собственность Джека к рукам так прочно, насколько это могло быть сделано с помощью непоколебимого, радомантова, с двойной закруткой закона. Так что он сказал:

— Дорогой мой, давным-давно, ещё в восточных морях, когда ты впервые узнал о поступках этого человека, я умолял тебя выкинуть эту пустую задумку из головы, пока «Ля-Флеш» мог отвезти нас домой. Я настаивал, что нельзя терять ни минуты и растрачивать энергию понапрасну, терзаясь напрасными догадками и сомнениям, а решить вопрос, пока ты мог и имел возможность получить квалифицированную консультацию юриста и, заручившись поддержкой столь же опытных в бизнесе людей, как он сам, провести очную ставку с этим жуликом. Совет был здравый, сэр, и сейчас ещё не потерял своей ценности. Осталось всего несколько дней, максимум недель, и было бы очень просто растратить их на бессильную злобу, приехав в Англию в полном раздрае.Всего несколько дней: депеша капитана Броука, несомненно, будет отправлена как только он её напишет. Эти новости правительство будет очень приветствовать.

— Боже, ты прав! – вскричал Джек. При упоминании о победе его лицо вновь озарилось. – Ну и счастливчик же тот, кто её доставит. Стивен, мне стоит последовать твоему совету: я буду истинным стоиком, сохраню выдержку и перестану беспокоиться насчет Кимбера.

Кроме того, — добавил он, понизив голос, блеск в его глазах уже стал тускнеть, — Мне хватит проблем и здесь, в Галифаксе.

Вряд ли он мог выразиться точнее. Ведь хотя перевязь, на которой настаивал Стивен, рана, диета и лечение вкупе служили достаточной причиной не посещать мисс Смит ночью, её требования непременных дневных визитов и вправду были болезненно настойчивыми. Казалось, она испытывает какой-то извращённый восторг, компрометируя себя и разглашая эту связь. Она запросто являлась в гостиницу, где Джек нашёл убежище в постели больного, чтобы ему почитать. Когда же он вырывался на свежий воздух чтобы размяться, больше не в силах терпеть «Чайлд-Гарольда», подаваемого в выразительной и восторженной манере, она, взяв его под руку, шла рядом по самым публичным местам Галифакса или кругами катала по городу в экипаже брата. Он замечал, что другие, особенно кузен Олдингтон, вовсе ему не завидуют. И вынужден был признать, что общество непостоянной, неестественной, своевольной, чрезвычайно деятельной и порицаемой юной дамы было не особенно привлекательным, что мисс Смит имела мнение о собственной неотразимости, не подкреплённое ни особыми чарами, ни способностью понимать, и временами Джек желал, чтобы лорд Нельсон никогда-никогда не встречал леди Гамильтон.

Ни в какой другой день он не желал этого сильнее, чем в тот, когда повёл её с визитом на «Шэннон». Она говорила о спутнике с таким рвением и ликованием, что даже самый непроницательный бы не мог не понять, к чему все это клонится. Ни одного из офицеров «Шэннона» нельзя было назвать глупым, и он заметил взгляд, брошенный Уоллисом и Этоу. Не смотря на её протесты и пронзительные возгласы о том, что она желает видеть, где располагался герой, он отвёз её прямиком на берег. На борту часть его обычного авторитета вернулась, на земле же он был жалок и слаб. Ведь несмотря на то, что с женщинами его нельзя было назвать неопытным, да и равнодушным к противоположному полу Обри не был, такая большая часть его жизни прошла в море, что он был относительно беззащитен: не мог заставить себя быть сознательно грубым или неучтивым. Несмотря на репутацию, которую он заслужил на Средиземноморье в молодости, Джек не был распутником. Он никогда не строил планов в подобного рода делах, и был удивлён, весьма обеспокоен и удивлён, когда оказалось, что у других подобные планы есть.

Они часто встречались за обедом, которые Джек был обязан посещать, и он чувствовал себя несчастным из-за не вовремя проявленной с её стороны заботы. Заботы этой было так много, что он отказался от посещения бала Комиссара, хотя это и посчитали грубым нарушением морского этикета. Также существовала всё возрастающая вероятность возвращения майора Смита. И хотя храбрецов как Джек Обри стоило ещё поискать, ему вовсе не доставляла удовольствия мысль о предстоящем объяснении с этим военным — только не при теперешнем его нравственном настрое.Пролетал день за днём. Из Англии прибыл пакетбот «Дилидженс», принеся новую пачку корреспонденции и несколько тёплых чулок. День за днём он стоял на якоре рядом с фрегатом «Нова Скотиа», а рапорт бедняги капитана Броука всё оставался ненаписанным.